СТАРШИЙ БРАТ

Он старшим был в семье. Отцу — опора.

Послушен, кроток, тих — пример во всем.

Не заводил он с младшим братом ссору,

Трудился и ценил отцовский дом.

А младший непокорен был и дерзок.

Когда подрос, «Прощай!» — отцу сказал.

И годы у отца болело сердце,

Он сына младшего любил и ждал.

И старшего любил. Но — дома старший,

Имеет все: одет, сыт и здоров.

А младший — где? Отцу за сына страшно:

По вечерам под чей идет он кров?

Не болен ли? Но кто об этом скажет?

А годы шли. Был младший — далеко.

Казался долгим для отца день каждый,

Он слезы прятал. Ждать — так нелегко.

Он знал: сын обязательно вернется.

Не может быть, что навсегда ушел.

О, почему сегодня сердце бьется?

И кто там, на дороге? Сын! Пришел!

Изорвана одежда… грязный… плачет…

Отец ему навстречу поспешил:

«Иди, я обниму тебя, мой мальчик,

В отцовском доме снова будешь жить».

И сына он обнять не побоялся:

«О, наконец-то, ты пришел домой!

Какая радость! Я тебя дождался!

Скажите всем: сын возвратился мой.

Готовьте пир! Все лучшее — несите!

Не плачь, сынок, теперь — все позади…

Ты — дома, ты — со мной. Гостей зовите!»

И снова сына он прижал к груди.

А старший сын на поле днем трудился.

Он возвращался вечером домой.

А дома — пир. И старший удивился.

Ему сказали: «Брат вернулся твой».

Но старший заходить в дом отказался,

Сердитый бросил он отцу упрек:

«Служить тебе я столько лет старался!

А для меня ты сделать пир — не мог?

Я был тебе покорен и послушен,

А ЭТОТ СЫН ТВОЙ — блудник он и вор!

И праздник — для него! Не видеть лучше!»

Так за укором сыпался укор.

Все выслушал отец. Потом промолвил:

«Сын мой! Не так. Я все отдать готов.

И для тебя стол до краев наполнен.

Вернулся брат твой под отцовский кров!

Он был неправ. Но я его — прощаю.

Как будто бы из мертвых он восстал!

Нашелся. Дома сын. О, как я счастлив!

Иди, садись, с тобой брат встречи ждал».

«За стол сесть рядом? Ни за что на свете!

Я не хочу переступить порог!»

-Во гневе старший сын отцу ответил:

Он в сердце младшего вместить не мог.

Я знаю  старших. Видел я такое.

Когда прощал вернувшихся Иисус,

Одно им вспоминали и другое

И над прощенными вершили суд.

Измученных, оборванных, уставших

Господь готов был снова в дом принять.

Но появлялся кто-нибудь из старших

И не хотел вернувшихся обнять.

И старший брату говорил с укором:

«Я возвращенью твоему не рад.

Достойно все, что сделал ты, позора,

Ты мне — не брат!»

Да, плохо убегать из дома отчего.

Но хуже втрое — брата не простить.

Я — не бегу. Мне никуда не хочется.

И среди старших не хочу я быть.

Хочу по-Божьему — любить. Любить.